ТОПОНИ’МИЯ, совокупность
гидронимов – названий рек (Сура, Мокша, Хопер, Сердоба), озер (Батус,
Ванька, Виластое, Исай, Тонкое), ручьев (Веселый Дунай, Куряс), прудов
(Парниця) и др., ойконимов – назв. городов (Пенза, Городище, Никольск),
поселков (Исса, Колышлей, Лунино, Мокшан), сел, деревень (Кижеватово,
Лермонтово, Махалино, М. Колояр, Наровчат, Радищево); оронимов – назв. гор
(Башмак), низин, оврагов (Баклуши, Теренгул) и др. Общее число топонимов и
микротопонимов (назв. мелких урочищ, колодцев, мостов, будок и т. п.) Пенз.
края ориентировочно превышает миллион. И все они, будучи «языком Земли»,
отражают жизнь народа, его прошлое и настоящее. Их возраст различен: нек-рым из
них, видимо, более тыс. лет, другим менее двух-трех лет, напр. назв. площадь
Маршала Г. К. Жукова. Различна и языковая принадлежность. В них обнаруживают
три осн. пласта: самый древний – финно-угорский (со слоями общефинно-угорским,
финно-пермским, поволжско-финским и собственно мордовским): Пенза, Исса,
Пичилей, Сура, Тютнярь, Шкафт, Шкудим, Яксарка и др.; тюркский (топонимы
татарского и чуваш. происхождения: Ахуны, Вершаут, Сыромяс, Сулак, Суляевка,
Тарханы, Шелдаис и др.); русский – самый молодой и вместе с тем
преобладающий на терр. совр. Пенз. обл.: Кузнецк, Каменка, Сосновка, Сосновоборск,
Студенец, Сурск, Чемодановка и др. Немало топонимов и неясного происхождения.
Сложившаяся на территории древнего расселения мордвы пестрая по языковому
источнику Т., очевидно, уже к 19 в. функционировала как единая рус. топонимич.
система. Нерусские по происхождению топонимы (финно-угорские – до 20% и
тюркские – ок. 2%) приобрели рус. фонетические, словообразовательные и
грамматич. признаки. Напр., финно-угорские в своем истоке Иванырс, Русляй,
Верхозим, Липлейка, Пичилейка, Рянза, тюркские Чембар, Илим, Уза, а также «гибридные»
(разноязычные) топонимы типа Донгузлей, Сыромяс и т. п., не знавшие ранее
грамматич. рода, стали осознаваться как слова муж. и жен. рода.
В рус. и дорусской Т.
представлены два гл. типа наименований: 1) использование в кач-ве речного
названия геогр. термина с «водным» значением: «вода», «река», «родник» и т. п.:
Ключи, Родники; морд. Вядя («вода»), а также гидроформанты: Лей/ляй, йов,
эрьке, кужо, латко, нярь/ нерь; тат. елга («река»), кул/кол («озеро»), булак («родник»);
2)использование готового топонима и определения к нему: Черная речка, Ближний
ручей, Дальний ручей, Крутояр, Ворона (вороной, «черный»), Грязнуха.
Встречаются назв. рек по имени народа (Мокша, Мордова), по прежней родине
новопоселенцев («перенесенные» топонимы типа Муромка, Днепр), а также, видимо,
по имени человека (владельца, первопоселенца, открывателя). В целом в названиях
крупных водных артерий области преобладают нерус. корни (ок. 70%). Для
ойконимов – именований насел. мест – брались гидронимы (р. Вад –
насел. пункт Вадинск, р. Чембар – г. Чембар, р. Мокша – г.
Мокшан, р. Мокрый Мичкасс – с. Мокрый Мичкасс); для обозначения
отпочковывавшихся селений – материнские названия с добавлением слова «новый»:
Новая Каштановка, Новая Петровка, Новая Пятина, Новославкино, Новоназимкино.
Однако осн. часть селений Пенз. края названа в 18 в. по фамилии их владельцев:
Аблязово (Верхнее, Нижнее), Александровка, Лунино и др. Немалую долю составили
наименования по церкви (с. Никольское). В сов. годы в моде были названия-символы,
отражающие идеологию революц. эпохи (Октябрьский, Советский, Победа, Ленино),
давались названия по именам колх. и совх. (Светлый Путь, Красная Заря, Серп и
Молот и др.). Образование новых ойконимов шло по преимуществу морфологич.
способом словопроизводства, с использованием продуктивных в рус. яз. суффиксов -ово/-ево,
&
вернуться
